Тетрадь, найденная в Сунчоне - Страница 32

— Я вижу, что пресловутое древнеяпонское угощение не принесло вам никакой пользы. Сделало вас не храбрым, а трусом и подействовало на ваши мозги…

Теперь я мог его не бояться — вскочил, схватил пепельницу и гаркнул:

— Сам ты трус и не смей грубить!

Он тоже вскочил и, засунув руку в карман, процедил, сквозь зубы:

— Шевельнешься — уложу на месте. Желтая обезьяна, трус! Джап паршивый!

— Сам трус, рыжая обезьяна!

Мы стояли друг против друга, разделенные столом. Он смотрел на мою руку с пепельницей, а я на его руку, засунутую в карман. Было слышно, как тикают его ручные часы. Минуту спустя он усмехнулся и, вынув руку из кармана, сел. Я тоже сел, положив перед собой пепельницу. Хаш-хаш вынул трубку и закурил. Я закурил сигарету. Он тихо рассмеялся:

— Ну ладно, не будем больше… Это ни к чему. Не будем тратить драгоценное время. У нас общий враг и общее дело.

Я кивнул головой:

— Объясните, в чем дело.

— Объяснять тут, в сущности, нечего, все ясно. После вашей капитуляции мы хотели сразу же занять ваше место в Азии, но Чан Кай-ши подвел нас. В Китае произошла, будем называть вещи своими именами, полная катастрофа. Теперь вся наша политика в Азии поставлена под удар. И если мы не примем контрмер, нам останется одно: уйти из Азии. А на это мы никак не можем согласиться. Мы решили провести контрмеры. И нам придется начинать с того же, с чего начали вы. Для того чтобы утвердить свое положение в Азии, вы сперва взяли Тайвань, потом…

— …Корею. Но мы это сделали не сразу…

— Тогда была другая ситуация. Россия и Китай не были красными. А теперь время не ждет… Мы закрепим за собой Тайвань и Корею одновременно, затем возьмем Маньчжурию — и дальше. Ваш план Исихара был направлен только против России, а наш план шире, его объект — и Россия и вся Азия.

— У нас этот план официально назывался «Хакко итиу» — восемь сторон горизонта под одним небом.

— Слишком длинно и слишком прозрачно. Наше название короче, но знать его вам пока незачем. А та работа, к которой вы отныне будете иметь отношение, составляет только часть большого плана. Эта часть плана условно именуется: план «Эй Би Си».

— Теперь все понятно. Вперед — на континент. Значит, будем работать в направлении Корейского полуострова.

— Да. Южная часть этого полуострова теперь именуется республикой Тайхан, а в северной, как вы знаете, обосновались корейские красные. Они закрывают нам дорогу к Ялу и дальше. Поэтому их надо убрать.

Я рассмеялся:

— Собирался на Тайвань, а получилось совсем другое. Вместо Тайваня Тайхан. Решили вернуться на материк с другого конца?

— Ударим с этой стороны и возьмем реванш за поражение Чан Кай-ши.

Хаш-хаш подошел к шкафу и достал бутылку коньяку, лимон и сахар. Наполнив рюмки, он провозгласил тост:

— За маршрут Пусан — Ялу и дальше. Хип-хип-ура!

Я положил в рот кусочек лимона и поморщился:

— Как раз на этом маршруте три с половиной века назад споткнулся Хидэёси. Его войска дошли до района севернее Пхеньяна, а потом начались всякие неприятности, и в конце концов пришлось уйти с полуострова.

— Ваш Хидэёси был никудышный полководец. Ваши историки величают его «японским Наполеоном», но он был просто дерьмо. Поэтому и провалил корейский поход. А наш… — презрительно сощурив глаза и оттянув вниз углы рта, Хаш-хаш стал очень похож на того, кого изображал, — наш пятизвездный… не подведет. И к тому же у него есть то, чего не было у вашего Хидэёси, — есть противотанковые базуки, танки «Паттон», реактивная авиация, напалм… и еще кое-что. Пьем за лучшего стратега Америки!

Мы выпили за главнокомандующего, затем за успех нашего дела.

С этого дня я начал работать в направлении Корейскою полуострова.

«Эй би си»

1

Сразу же из Таканавы Хаш-хаш повез меня в Иокогаму, в китайский ресторанчик «Мантинро» на Нанкинской улице. Мы вошли в дом с черного хода, охраняемого двумя индусами гигантского роста в чалмах и с дубинками. Пройдя по темному коридору, пропитанному запахами бобового масла и опия, мы очутились в небольшой комнатке, посредине которой стоял огромный круглый стол из полированного черного дерева. Нас встретил пожилой, очень хорошо одетый господин с подчеркнуто церемонными манерами. Я его принял за американского японца, но он оказался американским корейцем.

Доктор Роберт Джефферсон Хан — так назвал он себя — на ломаном японском языке объяснил, что говорит по-японски плохо, но понимает все.

Я назвал свое иводзимское имя, а Хаш-хаш добавил:

— Кодированное имя подполковника: Хиропон.

Роберт Хан вежливо улыбнулся, показав золотые зубы, и сказал:

— Очень модное имя. А меня прошу называть просто доктором.

Нам подали чайник и чашки, но в чайнике оказался не чай, а какой-то коричневый напиток, отдающий лекарством. Роберт Хан сказал, что это знаменитое китайское снадобье «хэшоуняо» — настой из горных целебных трав, возвращающих старикам молодость.

Вскоре подъехал еще один господин. Роберт Хан вскочил, низко поклонился, приложив руки к коленям, и бросился снимать с гостя пальто. Лицо его показалось мне знакомым. Хаш-хаш, не вставая с кресла, представил вошедшего:

— Генерал Ким Сек Вон, бывший полковник японской армии Канаяма Секиген.

Я отвесил короткий поклон по-военному и назвал себя. Я вспомнил его. Это был тот самый полковник с корейскими усами, которого я видел в день капитуляции в штабе мятежа. Тогда он шептался о чем-то с Дзинтаном. А потом я видел его в саду у Ии среди офицеров, закапывавших сейфы в землю. Теперь он был без усов. Генерал ответил мне вежливым поклоном и спросил: